Когда Федот Тимофеевич поселился здес, никто не помнит. Хотя старик он был хороший, о нем и о его жизни знали мало. Говорили, что он воевал в этих местах, чуть не попал здесь в плен, но местные жители его спасли и помогли перебраться к своим.
Жил он один, в домишке с участком земли и небольшой банькой. Баньку построил еще давно, когда были силы и средства, теперь только парился. Теперь, в свои 84 года он просто жил своими воспоминаниями, любовался морем, небом, природой, занимался огородом и садом. Хотя, надо сказать, для своих лет он держался вполне неплохо, выглядел довольно сносно, ходил по окрестностным горам, копался в саду, на грядках, даже любезничал с женщинами.
В домике у него была темная комната, где, покрытые толстым слоем пыли, хранились старые фотографии, большой сундук со старыми вещами, патефон с пластинками, старые письма и еще какие-то вещи.
Теперешняя жизнь его не интересовала, он не мог понять и принять ее, хотя и не брюзжал на всех поряд.
Сам Федот Тимофеевич о своей жизни рассказывал неохотно. Знали только, что родом он был из донских казаков. Отец его служил сотником. В 1914-м ушел на войну и там пропал. Когда началась революция и гражданская, мать взяла детей и перебралась с Дона в более спокойное место. К счастью, ей удалось убедить большевистских чиновников, что муж воевал у Буденного, что обеспечило им более-менее спокойную жизнь. Лишь спустя много лет, случайно выяснилось, что поручик Тимофей Петрович, отец Федота, воевал не у Буденного, а с Буденным, и пропал без вести, где-то здесь, под Перекопом, прикрывая отход остатков белой гвардии за границу.
Чаще всего Федота Тимофеевича посещали воспоминания, особенно по вечерам, за стаканчиком. Он сидел за столом, и глядя в окно на ветки черешни, возвращался в прошлое.
Маленьким, Федот, бегая за околицей родной станицы, любил смотреть в небо. Такое бескрайнее, голубое, над зелеными просторами, оно манило к себе. Ему так хотелось подняться над зеленой степью, лесами, увидеть сверху родные поля, леса, станицы, испытать то, что видят и чувствуют птицы, весело играющие с ветром в вышине. Хотелось посидеть на вон том большом облаке, покувыркаться в синеве со стрижами.
Однажды ему повезло. Около деревни, где они жили после гражданской, сел самолет. Пилот прилетел агитировать молодежь вступать в ОСАВИАХИМ и согласился прокатить детей. Федот, растолкав всех мальчишек моментально оказался в задней кабине, даже не успев сообразить как. Туда же еще влезли двое ребят. Пилот, строго сказав, чтобы они ничего там не трогали, дал газ, мотор заревел, и самолет побежал по лугу, потом все быстрее, быстрее, и поднялся над землей.
От увиденного у Федота перехватило дыхание. Он орал и визжал от переполнивших его чувств, перекричав даже рев мотора и ветра. Когда самолет приземлился, Федот, от счастья шатаясь как пьяный, вылез из кабины и понял, что ничего другого ему не надо. Через несколько лет он уехал в город с одной - единственной целью.
Потом была работа на заводе, вечерний кружок ОСОВИАХИМА, и, наконец, летное училище, законченное с отличием и гордое звание "Сталинского сокола".
Все складывалось очень хорошо. Вскоре Федот встретил самую лучшую в мире девушку, потом у них появились дочка и сын - любимцы всей эскадрилии.
Осень 39-го.
Изредка, Федот Тимофеевич доставал свой старый патефон, ставил пластинку, и, выпив стаканчик, с грустью слушал слащаво-приторный голос солиста:
"Сосняком по откосам кудрявится... ...Принимай нас ...шшш...-красавица, в ожерелье прозрачных озер...шшш...".
И думал "кого и зачем мы там освобождали? Столько людей полегло.". Отгоняя грусные воспоминания, Тимофеевич допивал стакан, говоря себе "зато границу от Ленинграда отвели, иначе немцы взяли бы его за три дня, что им эти ??? километров", вспоминая как в жуткий мороз посадил свою подбитую "Чайку" на лед С...ярве и едва не отморозив ноги прополз к своим через снайперов. Нескоро он отошел от впечатлений этой войны, когда вернулся домой. Постепенно все наладилось.
40-й
Новое назначение - командиром эскадрилии в Белоруссию. Переезд, новое место, дружная семья летчиков-истребителей, уютный тихий городок. Полеты, переучивание полка на новые самолеты ЛаГГ-???, росли дети, все это занимало Федота и, казалось, счастье никогда не кончится в его жизни. Хотя все уже знали, что не за горами война.
41-й
Тихий летний вечер. Полеты закончились. Жена снимает с веревок высохшее белье. Дочка с сыном, бронзовые от загара, бегают по городку, поднимая голыми пятками фонтанчики теплой пыли. Увидели папу, прибежали. Сын забрался на колени. "Пап, а правда войны не будет? Правда, Коля, не будет." Такими они и остались в его памяти. Навсегда.
Крым, 42-й.
Прикрывали "Петляковых", летевших бомбить немецкий конвой. Из-за облаков вывалилось звено мессеров. Трассы прошли рядом, еле успел отвернуть. Завертелась карусель. Два мессера падали в море, оставляя длинные черные хвосты. Один подбитый ЛаГГ ковылял к берегу, пытаясь дотянуть до своих. Вот снова в прицеле желтый нос "эмиля", выстрела нет. Все пусто, до последнего патрона. Крик ведомого в ушах, обернулся. Ведомый, Витя, закрыл его своим самолетом от атакующего мессера. Витин ЛаГГ разлетелся на части от мощного залпа. Федот стал искать глазами парашют, но не нашел, тут его самолет тряхнуло, потом еще. Сильная боль в ноге. Резко в сторону, Лагг, не слушается рулей, заваливается на крыло. Сброшен фонарь, оттолкнулся и упругий поток подхватил его. Рука нащупала кольцо, рывок, тряхнуло и Федот повис под куполом над водой. Как выплыл на берег не помнит. Пришел в себя, увидев над собой женское лицо. "Где я? - в Любимовке. Лежи лежи...".
Венгрия, 45-й
Победа! Все кончилось. Теперь домой. А куда? Нет дома, семьи, некуда возвращаться. Поеду в Крым, к ней, той женщине, которая спасла его. Ее нет. И дома тоже. Погибли все. А что осталось? Медали, ранения и наградной пистолет от Каманина.
50-е
Авиаполк на Волыни. Дали хорошую квартиру в городе. Жизнь берет свое, женился, детей пока нет. Да и не поздно ли?. Новое назначение - одна страна в Юго-Восточной азии. Опять война. Подцепил лихорадку. Навоевался, хватит. Вернулся, дом пустой, жена сбежала. Если бы не летал, сошел бы с ума.
70-е
Уволился из армии, работаю инструктором в аэроклубе. Хорошо с мальчишками! Сам молодеешь. Хотя бывает и подзатыльник влепить хочется и попу надрать следует некоторым, так нельзя же.
Все, конец. Списали. Зрение не то, здоровье тоже. "Вам в Крым надо - там воздух для Вас подходящий." - знал бы ты, таблетка поганая, что значит летчику жить без неба. Отлетался Федот, вобщем. Что ж, раз в Крым, так значит в Крым. Сбережений на дом хватит, а там найду чем заняться.
Пластинка давно кончилась, патефон шипел, а Федот Тимофеевич все сидел за столом, опустив голову на руки....
Отредактировано Федот Тимофеевич (2008-01-14 18:24:16)