Ну, наконец-то, я нашел «норку», где можно подымить! Под лестницей, в подвале. Напортив плаката, где две глумливо скалящихся пионерки тащат «раненого» пионера на носилках. Все в духе гражданской обороны: лица вполне каннибальские. Такое ощущение, что они его тащат на совет племени, чтобы съесть. Интересно, они его изнасилуют перед этим или так скушают? Ой, ладно, не будем… тут же и дети могут быть. Мысленно – рядом.
О том, что тут курят, мне рассказал школьный дворник, дядя Слава. Это очень хорошо; слава Богу, что эту школу еще не коснулась эта моровая язва современности: повсеместное изгнание курильщиков. А то ведь банальную борьбу за здоровый образ жизни превращают в народное ополчение. Вставай, страна огромная… Мода на эту войну пришла к нам их далеких североамериканских штатов, как и джинсы, и травка, и «виагра», но у нас это по-русски, в духе демократического централизма. Меньшинство подчиняется большинству. Значит: никаких сигарет, трубок и мундштуков! Хотя большинство как раз российских учителей наверняка курят. А молоденькие – тем более: в пединститутах сейчас только курить, потому как желать нечего… В-общем, пока жив российский учитель – тайный курильщик, можно надеяться на нормальных педагогов.
Вообще, педагоги – это неизбежное зло. Кстати, чего это я так развольнодумничался? Наверно, от курилки; сижу, дымлю спокойно, ощущение полной свободы… М-да. Так вот, вы не подумайте, что я себя исключаю. Нет, я педагогов ненавижу. По-хорошему. Себя тоже: особенно тогда, когда вынужден повторять вслед за учебником весь тот вдохновенный бред о монголо-татарском иге, о том, что Николай Второй отрекся в Пскове, о том, рабочие и крестьяне восстали против колчаковщины… Приходится ненавидеть. И лавировать. А то ведь наши «контролирующие органы» в лице представителей разных департаментов образований и их добровольные стукачи среди коллег не дремлют. Накапают куда надо – и придется снова открывать двери кабинетов: «Здравствуйте! Я учитель истории, меня зовут…». Превед, медвед, одним словом. Мне сорок лет – вот в чем вопрос, а не как меня зовут.
Да, а директор у них ничего. Молодая, лет 28, максимум тридцать. Сразу глянул на ноги и приятно удивился: этих икр - "бутылочками", которые показывают весь долгий педагогический опыт многочасового стояния у доски, у нее нет. И ступни великолепные, без шишек да мозолей наших благовоспитанных педагогов. Остается надеяться, что в ее хорошенькой головке тоже ни шишек, ни мозолей… от штампов свободна.
Ну вот, начинается моя новая школьная страда. Начал я вроде хорошо. Как закончу? и главное, кем?! Опять изгоем, который восстановит против себя и коллег, а дети расколются на две части: одни 2за», другие «против». Эх, Алексей Николаи! Опять ты колчаком будешь ходить, опять шашкой направо и налево. Стоп, стоп. Еще одну забивочку. Это, кстати, тоже причина. Моя трубка моментально ставит меня в центр внимания. И моментально исключает из рядом «нормальных». Отсюда два шага до персоны нон-грата… Ладно, старик, не гони, не гони лошадей. Коллектив новый, ты его не знаешь, ты тут никого не знаешь – вдруг понравится?
Эх, зашел бы кто-нибудь хоть сюда. Потрепаться бы, разведать, что тут и как…
) Я был взрослеющим мальчиком и часто, сидя на уроке, насмотревшись на ужасно возбуждающую учительницу, просил разрешения выйти. Якобы в туалет... А на самом деле - туда... В ту самую комнатку... 
