Мсье Жильбар-Бекю ожидал меня у ограды Собора. На своем ярко-красном, дымящем «Рено» с кузовом ландоле. Водитель в черном комбинезоне и крагах, на Жильбаре черное пальто, котелок и сам он весь чернявый, в меру усатый, одним словом, жук. Я раскланялся с несколькими барышнями, особо восхищенными лекцией и славших мне воздушные поцелуи и машина тронулась с места.

- Замечательно! Право же, феноменально!  - слегка грассируя,  вспыхнул эмоциями француз, да бросился трясти мою руку, лежащую на трости – Восхитительно! Претенциозно и впечатляюще!  Роскошно! Брависсимо!! Просто… сэ формидабль!
Автомобиль сделал по Старобазарной круг, обдав бензиновым чадом бакалейные ряды напротив Собора и покатил по мощеной улице вверх. Булыжник, как я обратил внимание, почти совсем новый, недавно уложенный, еще не покрывшийся вековой коркой грязи и навоза.
- Куда вы меня везете, милейший мсье Жильбар? – прерываю я этот, бурным потоком изливаемый на меня восторг.
- В ресторан «Марсель», добрейший Николай Епифанович. Прекрасная средиземноморская кухня. Его содержат Иннокентий Кухтерин и наш Маштаков. Преотменнейше!
Чтож, уже неплохо. Я рассеянно гляжу по сторонам. В витринах маштаковского универмага белеют безголовые манекены. Вот автомобиль останавливается у двухэтажного кирпичного здания, фасадом выходящего на Николаевский проспект. У дверей тотчас появляется раскормленный, как хряк, швейцар из бурят – узкие глазки заплыли, выражение подобострастное.

…Через пять минут мы сидим за столиком, накрытой крахмальной скатертью. Столовые приборы – настоящие. Хорошее место. Я просматриваю меню. Жильбар торопливо, может быть, чуть излишен торопливо бросает:
- Заказывайте, покорнейше прошу! Я угощаю!
- Тогда… милейший мсье Жильбар, стерляжью уху и индюшку в грецких орехах. Пить я предпочитаю что-нибудь легкое, красное…
Француз диктует заказ. Я оглядываю зал: несветло, одиноко. Только чинный старик в вицмундире почтового ведомства в уголке поглощает свой ужин да молодой купчик сидит над четвертинкою водки и разнообразными закусками – поглощением и того, и другого он, похоже, утомился. Когда лакей приносит нам бутылку красного божоле и разливает по бокалам, я отмечаю недурственную для Сибири вышколенность, затем подношу бокал к губам, и, наслаждаясь букетом ароматов, спрашиваю:
- Ну, так и что же, мсье Жильбар? В чем, будет говорить без экивоков, подоплека вашей любезности? Мы, люди столичные, ценим время и краткость…
Француз отпивает из своего бокала топливо. Потом откидывается на высокую спинку кожаного кресла. Утирает салфеткой рот.
- Видите ли, любезнейший Николай Епифанович… Нет, вы не подумайте, милостью господа, что я хочу вас втянуть во что-то весьма сомнительное. Нет и еще раз не! Я имею желание предложить вам стать концессионером. Эф-Эс-Бэ. Фонд «Богатство Сибири» под патронажем Великого Князя, Константина Александровича… Высочайше утвержден в Санкт-Петербурге в январе 1905-го года. Имеем на руках все бумаги и рекомендательные письма от двора… даже от его сиятельства графа Фредерикса! Исключительно благотворительное, добродетельное, и наполненное любовью к Отечеству, мероприятие! Кстати, особое расположение к нам имеет Русское Географическое Общество…
Приносят уху, в которой плавают крупные медли жира, и француз вынужден на время оставить свой пафос, тем паче я показывают, насколько голод мой возобладает над всеми остальными душевными стремлениями. Покончив с ухой, мы вновь возвращаемся к делу.
- Итак… мсье Жильбар! Звучит впечатлительно. И чем же занимается сей Фонд?
- О, Николай Епифанович! Мне ли, уроженцу Прованса, об этом говорить…
«А акцентец-то у него эльзасский!» - меланхолично отмечаю я. Но Жильбар, наверное, об этом совсем не подозревает.
- Сибирь. О, SIBERIE! Грандиозная страна, кладовые, созданные самим Господом… Мы, европейские коммерсанты, уже не один век завидуем милости, коей одарена Россия. Но вместе с тем видим, что у Государя Императора не всегда хватает милостивой его воли для того, чтобы эти богатства заставить служить делу процветания российского Государства! Да, у вас теперь есть транссибирская магистраль, но… Николай Епифанович, положа руку на сердце, au net coeure, как мы говорим… Мрачность и запустение. Неисчислимые сокровища лежат по обе стороны сего полотна, и только бы воля и финансы, дабы их взять? Верно?! Мы хотим помочь в этом России… конечно, не без коммерческого интереса, naturellement, но… с чистым сердцем, уверяю вас!
- Ну-ну…
Тут приносят индейку. И опять я погружаюсь в небольшое гастрономическое путешествие. Когда же, отведав беломраморной птицы, откормленной грецкими орехами – как в «Купеческом клубе», я снова говорю:
- Чтож, мсье Жильбар, я вижу, Россия успела вас в себя влюбить не только покупкою сельхозмашин… Изложите подробнее, ЕЖЕЛИ СИЕ ВАС НЕ ОБРЕМЕНИТ, ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВАШЕГО Фонда?
Жильбар, похоже, только этого и ждет.
- О, мсье Голомазофф… Нижайше благодарю за оказанное мне… И в моем лице…всему Фонду! Оказанное доверие. Итак, смотрите-с: на средства Фонда сооружаются Добровольные экспедиции. Сии могут быть составлены из мещан, разночинцев, инженеров и прочих господ, пожелавших принять… посильное участие, так сказать… Они производят разведку геологического характера на всей протяженности Транссибирской магистрали. Полезны руды, золото, нефть. Сведения сии направляются в Департамент Землепользования при Кабинете Его Императорского Величества. Разумеется, во главе каждой партии находится опытный инженер, возможно, из иностранцев. Как вы сами понимаете, деятельность таковая невозможна без создания устойчивой сети передачи сведений, значит, конторы Фонда должны быть обзаведены телеграфом и иными доступными средствами связи. Доя защиты от диких зверей во время изысканий закупается оружие, кое служит немалым подспорьем… в далеких и опасных экспедициях. Для большей же скорости передачи средств служат счета Русско-Азиатского Банка в Томске. Эта эффекциозная сеть охватывает весь Транссиб до самого Владивостока. Конечно, не забыв связь, мы не можем оставить в стороне современные средства передвижения… Сейчас рассматривается вопрос о снабжении отрядов Фонда полугусеничными грузовиками конструкции Адольфа Кегресса на базе автомашин «Рено». Думаем и об аэросанях, положительный опыт коих имеется. Это и есть те цели и расходы, на кои будут употреблены средства взносом членов нашей концессии.
Для еще один глоток вина, я достаю из внутреннего кармана дубовый хьюмидор и вытаскиваю сигару.
- Благодарю вас, я не курю… О, нет, милостью прошу… Конечно!
- Какова же сумма, мсье Жильбар?
- Для концессионеров – сто рублей – моргнув черным глазом, говорит он – Для прочих, являющихся Добровольными Жертвователями – десять.
- Интересно-с… И всем вы предлагаете вступление в концессию Фонда?
- Нет-с! Конечно же, Николай Епифанович. Только людям, искренне озабоченных процветанием Российской державы и… возвеличиванием Сибири. Разумеется, под мудрым управлением вашего государя. По десять рублей платят коммерсанты, приказчики… мещане… Есть и лица духовного звания! Ну, вот господин маштаков изволил пожаловать двести.
Сигара приятно ласкает небо, распаренное ухой и нежным мясом индейки. Я достаю портмоне. Задумчиво открываю его застежку. Мсье Жильбар-Бекю следит за мной влажными от волнения глазами.
- Ну-тес, мсье Жильбар, я не магнат Федор Данилович, не обессудьте… Посему лишь сто целковых.
Задержав в своей руке купюру, я вдруг говорю:
- А… каким образом я узнаю о деятельности Фонда? Вы публикуете официальные отчеты в газетах? Выпускаете Бюллетень?
Француз судорожно сглатывает.
- Видите ли, Николай Епифанович…Дабы не привлекать излишнее внимание конкурентов… Тех же англичан и голландцев, мы не афишируем-с… О поступлении дивидендов вы узнаете исключительно от нашего доверенного лица, у которого будут соответствующие бумаги-с…
- И когда можно ожидать первых дивидендов?
- В середине следующего года – загадочным голосом говорит француз – Следующего, одна тысяча девятьсот четырнадцатого года, мсье Голомазофф…

На том и расстаемся, испив принесенного лакеем кофе – а кофе, промежду прочим, здесь у них дрянной! Или варить не умеют. Некоторое время говорим о европейской политике, а затем мсье Жильбар предлагает мне подвезти меня до гостиницы; на что я отвечаю отказом – погода хорошая, отчего же не прогуляться по Новониколаевску?